Большая перестройка после COVID-19

Жан Тироль – почетный председатель факультета исследований Школы экономики Тулузы, Франция. 

Как будет выглядеть мир, когда избавится от COVID-19 и выйдет из изоляции? Трудно предсказать, что произойдет после пандемии: у нас мало информации о том, как долго продлятся вспышка и ограничения, с ней связанные. Мир оказался к ней не готов.  

Если мы возьмем оптимистичный сценарий, то шоковое влияние на спрос и предложение приведет к временному выходу из строя производственной системы и росту общего долга. Но экономический стимул поспособствует быстрому возвращению к нормальной жизни (попробуем ориентироваться на пример кризиса 2008 года): бюджетная и монетарная политика государств уже направлены на это. Да, в следующие несколько лет нас ожидают серьезная рецессия и снижение покупательной способности, впрочем, кризис в деловом мире будет ограничен кризисом ликвидности. 

При условии, что пандемия COVID-19 затянется, сценарий окажется более пессимистичным. Долг Южной Европы может взлететь до небес, хотя европейский центробанк и будет использовать процентную ставку как инструмент для того, чтобы стоимость заимствований долгое время держалась на очень низком уровне. Это не катастрофично, во всяком случае, пока финансовые рынки не начнут спекулировать против суверенного долга. Факт в пользу того, что такая ситуация возможна – требование инвесторов в итальянские и испанские облигации повысить процентные ставки еще до того, как Кристин Лагард (директор-распорядитель МВФ. – Прим. ред.) объявила о поддержке европейского центробанка. Очевидно, пришло время испытаний для европейской солидарности.

Еще один большой вопрос вызывает всплеск инфляции, которого так долго ожидают. Если это произойдет, останется ли инфляция достаточно низкой, чтобы избежать потерь для держателей как денежных средств, так и номинального долга?

Одно можно сказать наверняка: власти должны будут внушить обществу, что они в состоянии способствовать восстановлению. Это потребует баланса между демонстрацией лидерства и скромностью: необходимо признать, что в настоящий момент мы все учимся, и очевидных стратегий нет.

Альтруизм военного времени

Войны – гражданские, международные или медицинские – оставляют свой след в обществе. Сталкиваясь с подобными событиями, люди склонны пересматривать свои жизненные цели. Текущие социальные исследования показывают, что наша тенденция к индивидуализму сегодня в целом снижается, и мы проявляем больше эмпатии. Мы кооперируемся, ведем себя более альтруистично и чаще примыкаем к тем или иным социальным группам.

В основном этот «новый альтруизм» локальный; он направлен на тех, кто «на нашей стороне». Но наличие общего врага, тот факт, что медицинская война – внешняя для всех государств, порождают общность национальных интересов. 

Войну против COVID-19 ведет все человечество, и нет никакого другого врага, кроме вируса (при условии, что мы не следуем примеру президента США и не называем вирус «китайской болезнью»). Если кризис продемонстрирует нам успешный паттерн преодоления разрыва, это может быть положительным последствием, учитывая сегодняшний рост популизма, национализма, этническую и религиозную нетерпимость. В этом отношении тот факт, что президент Макрон описал события пандемии как военные, возможно, является разумным.

Экономическая солидарность

Сегодня солидарность с работниками здравоохранения – само собой разумеющееся: это и этично, и логично. Такую же степень ответственности мы должны проявить к самым экономически уязвимым членам общества. Либеральные ценности предполагают, что граждане должны быть защищены от событий, которые невозможно контролировать, – и пандемия к ним относится. Мы видим, что страны с сильной социальной защитой (такие как Франция) лучше справляются с ущербом от пандемии, чем страны, где социальная защита слабая (в частности, США).

В течение следующих нескольких недель или месяцев французы, работающие по краткосрочным контрактам (CDD) или уволенные в конце их срока, не смогут найти работу, независимо от того, сколько усилий они вкладывают в поиск. Не останется безработных, которые бы не имели права на пособие. В отличие от наемных работников по долгосрочным контрактам (CDI, которые будут получать 84% своей зарплаты, оставаясь дома) и государственных служащих, самозанятые потеряют свой источник дохода. Эти люди нуждаются, и получат финансовую поддержку. Американский подход обременителен и несправедлив; и он не может стимулировать экономику.

Государствам необходимо поддерживать мелкий и средний бизнес, который менее диверсифицирован, чем крупный, и более ограничен в возможности брать кредиты. Владельцы магазинов, рестораны и отели, индустрия развлечений и массовых мероприятий уже не имеют источников дохода – их выживание под угрозой. Банки также столкнутся с проблемами ликвидности. 

Масштабные планы центробанков следует хорошо продумать. Чтобы быть справедливыми, нужно сосредоточиться на уязвимых, а не создавать выгоды для части общества.

Глядя в будущее

Мы можем с осторожным оптимизмом говорить об укреплении солидарности, но когда мы выучим урок, что должны действовать, исходя из долгосрочной перспективы? Мы недостаточно инвестируем в образование и экологию – то, что позволит уменьшить ущерб для следующего поколения, которое столкнется с изменениями климата, возросшим государственным долгом, вопросами, связанными с искусственным интеллектом, неравенством и другими проблемами. 

COVID-19 напоминает нам о нашей уязвимости. Нам следует инвестировать в системы здравоохранения и содействовать исследованиям, которые позволят оперативно реагировать на возникающие вызовы. Мы знаем о нехватке данных по антибиотикам, учитывая тот факт, что устойчивость людей к ним растет. Мы обеспокоены биологической войной и таянием вечной мерзлоты, которая будет выделять не только большие объемы парниковых газов, но и древние вирусы и бактерии. Сегодня мы понимаем, что проблема еще шире. Глобальные кризисы в области здравоохранения больше не являются «уникальными событиями». 

К сожалению, у людей короткая память, они редко учатся на уроках истории. Готовы ли мы тратить на исследования в области здравоохранения? Готовы ли платить налог на углерод, чтобы спасти планету? Наш ответ все еще отрицательный?

Мы должны смотреть в лицо реальности, а не прятаться за псевдоэтичными позициями. Даже лучшие больницы мира сталкиваются или еще столкнутся с дилеммой: перегруженные больными с COVID-19, им, возможно, придется выбирать, кто будет жить, а кто – нет. Однако общественность не осознает, что в обычное время больницы имеют дело с подобными вопросами: распределение бюджетов делает жизни пациентов с одними заболеваниями приоритетнее, чем с другими. 

Жизнь не бесценна. Как бы мы ни утверждали обратное, люди рассматривают жизнь и деньги как соразмерные величины: например, не все согласятся на высокую цену за более безопасный автомобиль для семьи, хотя на нем и будут ездить их дети. 

Мы не должны изгонять эти неприятные мысли. Как бы ни были неприятны холодные расчеты, нельзя избежать рационализации существующих бюджетов здравоохранения. Это не мешает нам переосмыслить то, каким образом мы распределяем ресурсы между обычными товарами для потребления, с одной стороны, и здравоохранением и образованием – с другой. И, возможно, пересмотр жизненных ценностей заставит нас осознать, что ответственность за изменение климата лежит на всех. 

Пандемия должна побудить нас выйти за рамки краткосрочного мышления для нашей собственной выгоды, а также для будущих поколений. Это было бы гигантским шагом к изменению мира, сделанным благодаря COVID-19.

Худшее еще впереди, но эта пандемия закончится. Наше будущее зависит от того, насколько мы усвоим урок.