Состояние голов определяет завтрашний день

НИКОЛАЙ КАЩЕЕВ – директор по исследованиям и аналитике Промсвязьбанка.

Я бы не стал недооценивать значение коронавируса – несомненно, это одна из самых мощных эпидемий в серии подобных событий последнего времени. Но ситуация носит комплексный характер: COVID-19 как бедствие, стихия наложился на череду случайностей и негативных трендов экономического, социального, финансового характера. Нынешний кризис – это их совпадение в одной точке времени.

В пессимистическом сценарии нельзя исключить, что события вокруг коронавируса приведут к тому «созидательному разрушению», которое было отложено в результате действий центральных банков в 2008–2009 годах и последующем десятилетии. Подобные проблемы и противоречия, накопленные в мире в конце 1930-х, были разрешены, по сути, лишь Второй мировой войной. Менее драматичным выходом может стать нечто вроде японских «потерянных десятилетий», только теперь для всего мира.

Так или иначе, мир находится в переломном моменте, среди прочего – в самом конце финансового суперцикла с драматическим падением эффективности кредита, одного из важнейших, если вообще не важнейшего двигателя экономики, с нулевыми ставками и гигантским накопленным государственным долгом. Вирус – это фон для более системной драмы.

Ответ на вопрос, какая экономика может или должна появиться в результате пока не состоявшегося «созидательного разрушения», тоже сегодня не столь очевиден. Логика говорит, что современная «централизованная» экономика (сконцентрированная внутри компаний, возглавляемых единым руководством) должна начать постепенно замещаться элементами распределенной, в том числе «шеринговой» экономики. Причем основанной на принципах так называемого устойчивого, то есть бесконечного развития.

Этот процесс не может быть линейным. Сегодня мы видим экзистенциальное противостояние носителей различного экономического менталитета. С одной стороны, это нарождающаяся «горизонтальная» распределенная экономика, в основе которой гораздо больше альтруистических стимулов, чем в прежней. Против нее выступают вольно и невольно консерваторы, ставящие во главу угла сделку (трамповский deal). То есть сиюминутные, эгоистические интересы, но не долгосрочные, стратегические интересы общества и мира в целом. Видным представителем консерваторов является президент Трамп, который считает, что для достижения таких оппортунистических, кратко срочных, связанных с непосредственной выгодой целей хороши любые средства.

Но дело не только в Трампе. С другой стороны, такая технологическая революция наталкивается на неготовность буквально миллиардов людей по всему миру к тому, чтобы играть по новым правилам, и тем более эти правила самостоятельно вырабатывать. Яркий пример – биткоин. Его изначально высокая идея валюты будущего просто рухнула, когда в эту сферу хлынула масса обывателей, уровень социального развития которых никак не соответствует требованиям придумавших виртуальные валюты визионеров-технарей.

На самом деле, подобное цивилизационное несоответствие масс задачам нового времени – один из главных барьеров на пути устойчивой модернизации.

В этом контексте наличие денег на устойчивую модернизацию, технологические прорывы к «прекрасному будущему» не является столь большой проблемой, и после кризиса таких денег будет еще больше – из-за ожидающейся суперэмиссии. Однако из-за последней возникает другой вопрос: не потеряют ли деньги, как мы их знаем, часть своей ценности вообще? Ведь ценность имеет только то, что находится в дефиците, а деньги сегодня – сильно перепроизведенный товар.

К нашему счастью, гиперинфляция в мире сверхдешевых (малоценных) денег не происходит, в том числе потому, что одновременно идет процесс на другом конце цепочки спрос/ предложение – снижение стоимости товаров, которые раньше стоили больших денег и были признаками благополучия. Например, большие телевизоры, которые сегодня можно купить в несколько раз дешевле, чем вчера, еще совсем недавно считались признаком высокого благосостояния. Теперь для поддержания такого статуса требуется товар особенного, штучного, элитарного уровня.

Ценность денег на массовом товарном рынке не столь высока (см. потребительскую инфляцию), но ценность денег на рынке инвестиций представляется весьма привлекательной (см. инфляцию активов, рост их стоимости). Проблема в том, что на самом деле действительно большая отдача на инвестиции – удел элиты. Собственно, чтобы заработать серьезные деньги и в реальном секторе, теперь требуется особый талант или очень хорошее образование – вот где стоимость не снижается, а растет.

Это и есть процесс элитаризации. Он проявляется на разных уровнях. С этим связана проблема повсеместного вымывания среднего класса. Выдающимися способностями или возможностями получить элитарное образование обладает меньшая часть людей. Но с большей тоже что-то надо делать. Сегодня в мире параллельно, одновременно происходят процессы исторической важности, причем весьма конфликтные, противоречивые. И ко всему этому примешался коронавирус, что создает гремучую смесь. Пока в борьбе с множащимися проблемами правительства ведущих стран демонстрируют привычный для себя подход: везде и всюду заливают их деньгами. По сути, занимаются затыканием дыр, как делали все последнее десятилетие. В процессе у человечества даже нет времени на то, чтобы посмотреть на проблемы системно. Поработать с ними как хирург, а не фельдшер, который просто накладывает на рану пластырь.

Поэтому, скорее всего, нам предстоит пройти достаточно длительный период катаклизмов, характер каждого из которых сегодня предсказать непросто. Придется решить много вопросов. Наиболее явные: что делать с накопленным и теперь вновь растущим кредитом, с гигантскими государственными долгами, с пенсионной системой, поддержание которой в нынешнем виде требует определенных темпов экономического роста. Если бесконечно откладывать решение этих проблем, то когда-нибудь они навалятся одновременно.

В этом контексте примечательно важное изменение подходов к антикризисной политике государств: если раньше в приоритете было поддержание доступности кредита, то сегодня акцент все больше смещается на простую раздачу денег людям. То есть на поддержку конечного спроса без наращивания долга. В известном смысле, анти эпидемические меры в стиле Трампа – это аналог так называемого безусловного базового дохода.

Накапливание подобного рода перезревших решений рано или поздно должно привести к долгожданным изменениям в тех областях, которые изучают социология и политэкономия. Для перехода в «новое устойчивое будущее» нам нужна эволюция в умах. Состояние голов людей определяет завтрашний день в конечном итоге.