Мир после пандемии

Бранко Миланович, профессор Городского университета Нью-Йорка, старший научный сотрудник Люксембургского центра изучения доходов, ведущий экономист Всемирного банка (1991–2013)

Как пандемия повлияет на глобальное распределение доходов?
Трудно сказать что-либо определенное: мы понятия не имеем, как долго продлится медицинский кризис; сколько стран от него пострадает; сколько человек уйдут из жизни из-за коронавируса; изменит ли это социальную структуру общества. Ориентиров нет. Большая часть того, что мы говорим сегодня, может оказаться ошибочной завтра. Если кто-то прав, то не обязательно потому, что он умнее других – может быть, ему повезло.

Насколько снизится мировой доход?
Что касается прошлого – периода с 1952-й по 2018-й годы – то, как мы знаем, мировой ВПП на душу населения снижался лишь четыре раза: в 1954, 1982, 1991 годах и совсем недавно, в 2009 году, в результате глобального финансового кризиса. Каждый раз это провоцировала ситуация в США, что вполне объяснимо: до недавнего времени страна являлась самой большой экономикой в ​​мире.

Еще один способ измерить глобальный рост – реальные темпы роста населения. Проще говоря: если ВВП на душу населения в Индии, Китае будет расти, больше людей ощутят себя лучше, чем если бы ВВП на душу населения рос в большем количестве богатых, но маленьких стран. Пример – 1960-е годы, когда совокупный ВВП Бенилюкса не слишком отличался от общего ВВП Китая. Однако рост Китая глобально гораздо важнее – в силу количества населения. 

Если мы возьмем именно темпы роста населения, то увидим, что в мире никогда не было отрицательного ВВП. Исключение одно – 1961 год, когда катастрофа «Большого скачка» Мао Цзэдуна (кампания была нацелена на укрепление индустриальной базы, хотя Китай являл на тот момент собой аграрную страну – Прим. ред.) сократила доход на душу населения Поднебесной на 26%.

Что все это означает для 2020 года?
МВФ, статистика которого не включает темпы роста населения, недавно подсчитал, что мировой ВВП снизится как минимум до значений  2009 года. Однако отрицательным он не будет, поскольку идет на поправку Китай. Впрочем, мы не знаем, как кризис повлияет на Индию. Если темпы ее роста станут отрицательными, это может – в сочетании с почти наверняка отрицательными темпами роста в большинстве стран Европы и Северной Америки – изменить ситуацию. 

Разумеется, кризис негативно повлияет на всех. Но неодинаково. Если экономический спад будет серьезным в Соединенных Штатах и ​​Европе, как это происходит сейчас, то разрыв между крупными азиатскими странами и «первым миром» уменьшится. Таким образом, мы можем ожидать, что глобальное неравенство сократится, как и в 2008–09 годах. Но не столько из-за положительной динамики в богатой или развивающейся Азии, сколько из-за ухудшения финансовых дел на Западе.

Эффект будет следующим. Во-первых, в геополитическом плане экономическая активность продолжит смещаться в сторону Азии. Не столь важно, согласен кто-то с разворотом на восток или нет – это наиболее динамичная часть мировой экономики. Во-вторых, снижение реальных доходов населения на Западе происходит именно в тот момент, когда государства, казалось бы, оставили позади период жесткой экономии и низких темпов роста. Очевидно, что средний класс может забыть о росте доходов.

Таким образом, в бухгалтерском (чисто экономическом) плане мы, вероятно, увидим повторение глобального финансового кризиса: снижение доходов населения на Западе, рост неравенства (поскольку низкооплачиваемые и более уязвимые категории работников теряют свои места) и стагнацию доходов для среднего класса. Таковы драматичные последствия пандемии.

Нового витка глобализации не последует. Вероятен обратный тренд: в относительно короткий срок (следующие один-два года) даже при оптимистичном сценарии борьбы с пандемией перемещение людей и, возможно, товаров окажется меньше, чем до кризиса. Это может быть вызвано обоснованным страхом повторения пандемии. Впрочем, некоторые препятствия на пути к свободе передвижения будет соответствовать экономическим интересам компаний. В частности, мы до сих пор не избавились от дорогостоящих и отнимающих время мер безопасности для самолетов, несмотря на отсутствие террористических атак. Вряд ли мы уйдем от них и в ближайшем будущем. Полагаться на доброту и адекватность незнакомых людей в условиях чрезвычайного положения вряд ли уместно. 

Тем не менее, мы не должны переоценивать значимость этих препятствий для торговли, движения рабочей силы и капитала. Когда на карту поставлен наш краткосрочный личный интерес, мы быстро забываем уроки истории. Если пройдет несколько лет без новых серьезных потрясений, думаю, мы вернемся к быстрым темпам глобализации, которые пережили до пандемии.

Однако, возможно, не вернется в исходную точку относительная экономическая мощь разных стран и политическая привлекательность либеральных государств. Острые кризисы, подобные этому, работают на централизацию власти – зачастую это единственный способ для выживания. Будет сложнее лишить власти тех, кто приобрел ее во время кризиса, и с сознанием собственной правоты сообщает, что благодаря его способностям или мудрости удалось избежать худшего сценария. Таким образом, ситуация будет оставаться турбулентной.